Сказка о храбром богатыре Узоне и его возлюбленной - Страница 3

Тем временем Нинвит всё безжалостнее пришпоривал оленя. Вожак стада задыхался под хромым злодеем. Всё шире по заснеженной земле расползалась чёрная паутина трещин. Но вдруг кто-то невидимый схватил вожака оленьего стада за рога и с силой осадил его. Огромный зверь заревел и с грохотом рухнул на землю. Подняв высокий столб снега, олень затих. Нинвит кувырком слетел с широкой спины поверженного зверя. Чертыхаясь и прихрамывая, он поспешил убраться восвояси. Потеряв вожака, стадо оленей замедлило свой бег, а чуть погодя и вовсе остановилось. Земля, как взволнованная в чашке вода, постепенно успокоилась и снова застыла на месте. Буря стихла, будто её и не было. Только лёгкий, едва уловимый утренний ветерок лениво бренчал на медных колокольчиках в людских стойбищах. На снежные шапки синих сопок легла розовая полоска холодного рассвета. Начался новый день.

Там-Там закончил песню и поднял морщинистое лицо от домашнего костра, который горел теперь ровным пламенем.

– Богатырь Узон снова спас нас! – Откинув полог яранги, Там-Там вышел на освещённый солнцем снег. – Нет границ у его доброты, как нет их у неба над нами. И пусть никогда не перестанут люди благодарить доброго духа за его смелое горячее сердце.

В тот день под звуки шаманского бубна, собравшись в хороводы, люди танцевали магические танцы во славу добрых духов, которые всегда приходили к ним на помощь. И только хромой Нинвит, не в силах взлететь в небо, ковылял по бесконечному снежному полю в сторону своей мрачной долины. Оставляя на снегу пепельные кляксы, он кричал в чистое утреннее небо страшные проклятия:

– Я им ещё покажу! Я стряхну с этой земли всё живое. Не звучать людскому смеху среди гор. Не бывать этому! Никогда!

III

Богатырь Узон жил на вершине высокой сопки неподалёку от царства дымящихся гор. Был он силён и статен, как таёжная лиственница. Сильными руками много раз закрывал он жерла шипящих вулканов, спасая стойбища от всеядных потоков лавы. Богатырь умел оборачиваться ветром, который усмирял бегущих оленей и успокаивал качающуюся землю. В то утро, увидев тонкую струйку дыма от костра старого шамана, Узон поспешил к людям на помощь.

Много раз злые духи сражались с богатырём, но Узон всегда оказывался ловчее и сильнее их. Никто не знал, где его дом, откуда он прилетает и куда возвращается после очередной схватки с войском Нинвита. Не знали того и люди. Узон любил человека, но не подпускал его к своему убежищу. По человечьим следам Нинвит с лёгкостью мог отыскать его сопку, разрушить её и превратить богатыря в камень. Поэтому люди знали об Узоне только одно: сердце богатыря было наполнено добротой, как океан водой.

Одиноко жилось Узону на пустынной и молчаливой сопке. Подолгу сидел богатырь на самом её краю, откуда было видно, как каждый вечер солнце, обдав последней волной тепла синеющие горы, скатывалось за горизонт. Иногда богатырь вырезал из ивовых прутьев острые стрелы для лука. А бывало, откладывал работу в сторону и начинал играть на варгане музыку залётных ветров, бесконечных зимних вьюг и осеннего листопада. О чём-то далёком и неведомом пел Узон на своей сопке. Никто не слышал его песен, но если бы нашёлся во всём свете хоть один слушатель этой музыки, то он заплакал бы слезами горькими и чистыми – очень грустна была песня Узона.

Так прожил богатырь ещё одну зиму, длинную и белую, как борода самого старого мудреца. После холодов, вьюг и бесцветных водянистых сумерек пришёл в края Кутха месяц талой воды.

Когда река Палана спросонья скинула с себя ледяное одеяло, подошла пора добрым духам собираться на весенний совет. Едва полопались почки на берёзах и показалась на свет новая, полная жизни и сока листва, духи обернулись белыми лебедями и покинули свои дома: заспанные леса и окоченевшие озёра. Прилетел на совет и Узон.

Когда все духи собрались на берегу реки, самый старый и мудрый из них, Калак, обратился к богатырю:

– На сей раз, храбрый Узон, мы хотим поговорить о тебе.

Богатырь подошёл к старцу и приготовился слушать.

– Силён и могуч ты. Сердце твоё не ведает страха. Нет на земле Кутха богатыря отважнее тебя. Но ты совсем один, мой друг, а ничто так не точит силу, как одиночество.

Из всех слабее тот, кто одинок. Поэтому всё на этой земле ищет себе пару. Пришла пора и тебе, Узон, отправиться к людям и найти жену по душе.

– Но я могу бороться с Нинвитом в одиночку! Мне хватает сил, чтобы одолеть его, – возразил Узон, – да и потом, какая от жены помощь в сражениях?

Калак лишь улыбнулся на эти слова молодого богатыря. Тысячу лет назад он и сам думал так же.

– Нинвит не один. С каждым годом его племя всё многочисленнее. Оглянись вокруг, Узон. Посмотри, как сильна лиственница. Но даже она растёт поближе к другим деревьям, чтобы её не погнул ветер. Все реки, ручейки и речушки бегут навстречу друг другу и становятся однажды бесконечным океаном. И никто во всём свете не может его переплыть.

– Я не понимаю тебя, Калак, – Узон опустил голову, – как простая женщина из человеческого стойбища сможет сделать меня сильнее?

– У всякой силы есть предел. Костёр потухнет, если не подбрасывать в него сухие ветки. Океан станет пустыней, если реки и ручейки не будут питать его. Ты заботишься о людях, которые живут в наших краях, но кто-то должен позаботиться о тебе, Узон. Нет ничего важнее для богатыря, чем женская забота и любовь.